Из жизни карамели  - Виктория Платова

Самым удивительным было то, что Кошкина подъехала к стоянке в маленьком «Пежо» мышиного цвета, 206-й модели, посигналила опешившему Рыбе и крикнула:

– Давай, забирайся!

Рыба прыгнул на пассажирское сиденье, а Кошкина, мастерски сделав полицейский разворот, нарушив при этом все мыслимые правила движения и едва не столкнувшись с тремя тачками, направила «Пежо» к трассе в сторону города.

– Пробки, мать их! Вся Москва стоит, – сообщила она Рыбе. – Показывай оторванное ухо!

– Во-первых, здравствуй, кисонька…

– Сначала ухо!

– Собственно, его не совсем оторвали… Так, слегка попортили – Рыба ткнул пальцем в больше несуществующую мочку. – Видишь, оттяпали кусок?

– Вот так и знала, что низменно соврешь ради своих корыстных интересов! А ведь раньше ты таким не был, Рыбец. Твоя жидовка тебя научила?

– Не очень-то красиво так выражаться…

– Да ладно! Знаю я их майсы! А что это ты так за нее заступаешься? Ты же вроде с ней расстался…

– Это не повод оскорблять человека. Вообще-то, я хотел сказать, что рад тебя видеть.

– Не могу ответить тем же…

– Спасибо, что приехала. Я бы без тебя пропал.

– А я бы – с тобой, но это к делу не относится. Куда тебя везти-то?

– В том-то и дело, что никуда. То есть – некуда. У меня и знакомых в Москве нет… Но если ты меня приютишь…

– Как это – приютишь?

– Ненадолго, до вечера.

– А потом?

– Потом я мог бы уехать… Ночным поездом в Питер… Если ты ссудишь мне денег на билет, разумеется. А я по приезде сразу же верну… Вышлю на твой новый адрес. Ты же знаешь – за мной не заржавеет!

Кошкина глубоко задумалась. И пока она думала, машинально увеличив скорость до 150 км/ч, перестраиваясь без цели из ряда в ряд и подрезая всех кого ни попадя, Рыба-Молот исподтишка рассматривал свою бывшую жену. По профилю, маячащему перед ним, нельзя было понять, насколько сильно она изменилась. Но прическу сменила точно. Раньше, в бытность замужем за Рыбой, она носила волосы до плеч и подвергала их бесконечному мелированию. Теперь на голове Кошкиной красовалась короткая стрижка и мелирование сменил кардинально черный цвет. С каким-то даже фиолетовым отливом. Стрижка шла Кошкиной больше, хотя и делала ее похожей на просвещенную урбанистическую стерву, любительницу экстремального секса и романов Чака Паланика с Рю Мураками. Сам Рыба ни Чака, ни Рю и в руках не держал, но из телевизионных программ по каналу «Культура», под которые хорошо было готовить мамалыгу, плацинды и венгерский гуляш с острым перцем, знал – оба этих писателя принадлежат к альтернативной прозе. Альтернативная проза для интеллектуально неразвитого Рыбы-Молота ассоциировалась с короткометражным кино Тринидада и Тобаго и характеризовалась двумя словами: «куча дерьма».

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Рыба. – Ну так как насчет приюта и денег на билет? Деньги с возвратом, естественно. Могу даже с процентами вернуть…

– Кровосос! – бросила Кошкина.

– А я бы приготовил тебе что-нибудь вкусненькое.

– Вкусненькое? Не жру я вкусненького!

– Конфетки… Тортик… – В отсутствие рванувших к Северной Земле духов нгылека Рыбе пришлось выкручиваться самому, и он избрал свою обычную, искусительно-гастрономическую тактику.

– Ну не знаю. Пупу` будет недоволен…

– Пупу? А кто такой Пупу?..

– Не смей называть его Пупу! – взвилась Кошкина и даже пихнула Рыбу-Молота в бок.

– Но ты же сама сказала про Пупу…

– Я сказала, а ты забудь. Только я имею право называть Пупу – Пупу. – С алогичным мышлением Кошкиной за то время, что они не виделись, не произошло никаких изменений в лучшую сторону. – А другие пусть выкручиваются как хотят.

– И как они обычно выкручиваются?

– Называют Пупу Павлундером. Но про Павлундера ты тоже забудь. Павлундером Пупу зовут только близкие друзья.

– А неблизкие?

– Неблизкие? – Кошкина надолго задумалась. – Наверное, Павлом. Так у него в паспорте записано. Хотя и про Павла ты не упоминай. А то он подумает, что я разговаривала о нем с тобой. А он не любит, когда о нем разговаривают за его спиной.

– Как скажешь. – У Рыбы даже голова закружилась от хоровода, который водили вокруг него неведомые Пупу, Павлундеры и Павлы. – Хорошая у тебя машинка… Давно водишь?

– Еще бы! Тачана – высший класс! Это Пупу мне подарил. Не то что ты – трусами и духами отделывался!

Рыба тут же вспомнил, что – помимо трусов и духов – дарил Кошкиной носки, колготки и лифчики, сапоги, косметику, абонемент на фитнес, керамику ручной работы, ароматические свечи, гели и скрабы, а один раз – полушубок из норки. Вообще-то, Кошкина хотела шубу до пят, чтобы иногда, экстрима ради, выходить в ней голой в соседний супермаркет, – но на шубу не хватило денег.

И как это Кошкина все забыла?

– Что же ты хочешь, кисонька! Этот твой… Чье имя нельзя упоминать… Он, наверное, состоятельный человек.

– Да уж, за него можешь не переживать!

– Не буду… А я – человек небогатый.

– Небогатый, нечуткий и неумный. Где были мои глаза, когда я за тебя замуж выходила?

После такого, довольно обидного пассажа Рыбу так и подмывало напомнить, что это Кошкина (а отнюдь не он сам) приложила максимум усилий для регистрации их постылого брака. Но он не стал этого делать, поскольку находился в машине Кошкиной, а не наоборот.

– Теперь-то у тебя все хорошо… Что прошлое перетирать?

– Как же его не перетирать, когда – вот он ты! Свалился как снег на голову, требуешь помощи, требуешь денег…

– Можно подумать, я у тебя миллион требую! Только на билет. И все – нет меня, растворяюсь в пространстве.

– Но до этого приготовишь тортик, конфетки и что-нибудь мясное. Или рыбное! И вот еще что… Я скажу Пупу, что ты брат моего бывшего мужа. – Кошкина бросила на Рыбу-Молота быстрый взгляд и уточнила: – Сводный.

– А зачем так сложно?

– Затем, что ты похож на идиота, – уж прости за ленинскую прямоту.

– Ничего. Проехали…

– Как-то раньше это было не так заметно… В определенных ракурсах только.

– А теперь?

– Еще не поняла… И это ухо твое дурацкое. И правда как будто откусил кто-то. Кому только понадобилось его грызть?

– А ты не предполагаешь, что это могла сделать женщина? В порыве страсти…

Рыба всегда был человеком простодушным и честным и сейчас сказал самую чистую из всех чистых правд. Но Кошкина заржала так, что едва не потеряла управление и не съехала в кювет.

– Да-а, мозгов в тебе не прибавилось! Представляешь, что будет, если я предъявлю тебя как своего бывшего? Пупу подумает, что я была замужем за идиотом. А кто выходит замуж за идиотов?